Опубликована: 27 июня 2024 года
Введение
(14) 27 июня 1905 года в разгар Первой русской революции вспыхнуло восстание матросов на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический». В это время он стоял недалеко от Одессы, где происходила общая стачка рабочих.
Поводом для мятежа стала попытка командования корабля накормить матросов обедом, сваренным из протухшего мяса с червями. Восставшие, во главе с Григорием Вакуленчуком и Афанасием Матюшенко взломали оружейные погреба, завладели оружием, открыли стрельбу по безоружным офицерам и начали кидать их за борт. В перестрелке с вооружённым караулом Вакуленчук был тяжело ранен и впоследствии скончался на корабле. Его товарищи привели корабль в Одесский порт и устроили торжественное прощание с покойным. Несколько дней на броненосце развевался красный флаг. Его команда хотела поднять восстание на всём Черноморском флоте, но этого не получилось.
Так говорит советская историография, в которой мятежный броненосец стал символом Первой русской революции 1905 — 1907 годов. В 1925 году Сергеем Михайловичем Эйзенштейном был снят фильм «Броненосец «Потёмкин»». В финале третьего акта фильма на мачте броненосца развевается поднятый восставшими красный флаг.
Фильмы того времени были чёрно-белыми, поэтому для большего эффекта флаг на мачте броненосца был вручную раскрашен на плёнке в красный цвет. Тем самым было подчёркнуто, что броненосец «Потёмкин» стал революционным кораблём, ходившим под красным флагом.
На самом деле броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» всегда ходил под Андреевским флагом, даже в дни мятежа. После того, как корабль был брошен взбунтовавшимися матросами в румынском порту Констанца, на нём был поднят румынский флаг.
Но, красный флаг действительно реял на мачте броненосца, целых три дня, и поднимали его как раз восставшие матросы корабля. Это была особая ситуация, почти не связанная с революцией, но этот факт был исторически зафиксирован. Что это была за ситуация, следует разобраться подробнее.
Броненосец "Князь Потёмкин-Таврический"

Броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» был новейшим кораблём Русского императорского флота, названный в честь светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина-Таврического (1739 — 1791), создателя Черноморского флота, генерал-фельдмаршала.
Броненосец был заложен на стапеле Николаевского адмиралтейства (г. Николаев) в декабре 1897 года. Постройка корабля велась в течение семи лет. В мае 1905 года броненосец вошёл в состав Черноморского флота Российской империи. Постройка и ввод в эксплуатацию «Потёмкина» обошлись государственной казне в 13,5 млн царских рублей, что по меркам современного времени эквивалентно 16-ти миллиардам рублей.
С началом постройки корабля в Севастополе был сформирован 36-й флотский экипаж, который должен был стать командой броненосца «Потёмкин» после его передачи в состав флота. В 1900 году корабль был спущен на воду и в 1902 году совершил переход в Севастополь для достройки и установки на него вооружения.
В декабре 1903 года командиром строящегося броненосца и 36-го флотского экипажа был назначен капитан 1-го ранга Голиков Евгений Николаевич. По штату экипаж броненосца состоял из 26 офицеров и 705 нижних чинов (матросов и унтер-офицеров). Срочная служба на флоте того времени длилась семь лет.
Броненосец к моменту ввода в строй был укомплектован в основном молодыми матросами первых трёх лет службы (более половины штата), не служивших на других кораблях, а значит и не выходивших ранее в море. Опытных матросов-сверхсрочников было всего 16 человек.
Офицерский состав корабля также был малоопытен. В основном это были призванные из запаса, а также переведённые с гражданских судов специалисты. Так произошло из-за Русско-японской войны, оттянувшей на себя много кадровых офицеров. В итоге, на только что принятом на вооружение броненосце (находящегося в составе флота всего месяц) образовался некомплект офицеров (42 %).
Имея на борту только 15 офицеров из 26-ти и 781 матроса (110 % от штата) броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» 12 (25) июня 1905 года вышел в свой первый и последний морской поход из Севастополя к Тендровской косе, находящейся в 135 милях от Севастополя и 33 милях от Одессы, для проведения опытных артиллерийских стрельб из орудий главного калибра, что завершало мероприятия ввода в строй нового корабля Черноморского флота. Дополнительно на корабле находились рабочие для устранения неполадок и настройки ходовых машин и механизмов.
Ситуация в стране к июню 1905 года
Российская империя летом 1905 года ещё находилась в состоянии войны с Японией и терпела одну неудачу за другой. К тому времени был сдан Порт-Артур, 2-я Тихоокеанская эскадра разгромлена в Цусимском проливе, от 1-й Тихоокеанской эскадры, дислоцированной в Порт-Артуре и Владивостоке мало что осталось. Балтийский флот, отправивший на погибель большую часть своих кораблей, представлял из себя жалкое зрелище.
Единственной серьёзной силой (не считая армии) у Российской империи оставался только Черноморский флот, имевший в своём составе 8 броненосцев, 6 крейсеров и 23 миноносца. Командовал Черноморским флотом в то время решительный и опытный военачальник, вице-адмирал Чухнин Григорий Павлович (1848 — 1906).
Российская империя начала 20-го века была абсолютной монархией, в которой вся власть была сосредоточена в руках одного человека — государя-императора Николая Второго Александровича. О том, как справлялся российский царь-батюшка с государственными делами говорит тот разгул преступности, который захлестнул страну в самом начале 20-го века.
Проходимцы всех мастей, от террористов до революционеров, чувствовали себя вольготно на просторах нашей страны. При этом власть почти не реагировала на эти проявления, расписываясь в собственной беспомощности. Подобная тенденция образовалась только в нашей стране, потому как в соседних государствах была тишь и благодать в этом вопросе. Даже на родине марксизма, в Германии, революционеры, включая и тех, которые находились в «ссылке из России», вели себя в ладу с законом.
Терроризм в России, которому часто придавали революционную окраску, имел определённую направленность и контролировался властью, за исключением времени правления Николая Второго.
При Александре Втором (время правления 1855 — 1881) было совершено 9 террористических актов, из которых 5 были направлены против государя-императора. В итоге сам царь и три высокопоставленных чиновника погибли.
Александр Третий (1881 — 1894) был настроен решительно против террористов. Как результат, в его правление было совершено 2 террористических акта против полицейских чинов. Все террористы были пойманы и осуждены.
Во время правления Николая Второго (1894 — 1917) в России было совершено 50 террористических актов, из которых 43 пришлось на Первую русскую революцию 1905 — 1907 годов.
От рук террористов погибло тридцать высших должностных лиц Империи. В их числе губернаторы, министры, генералы и адмиралы. Таких потерь даже в войнах Россия никогда не несла. На Министра внутренних дел, который был и Председателем Совета министров, Петра Аркадьевича Столыпина было совершено 11 покушений.
Примечательно то, что на самого монарха Николая Второго, за всё его правление не было совершено ни одного покушения. Нападение на Николая Александровича в Японии не в счёт, он тогда ещё не был императором, да и произошло это не в России.
По всей видимости, Николай Второй настолько был занят своими семейными делами и так далеко отошёл от дел государственных, что для террористов был просто не интересен. Даже в самый кровавый 1906 год (34 теракта), на него никто не покушался, хотя бы «из приличия». Когда в 1911 году в киевском театре был смертельно ранен глава правительства Столыпин, то стоящий рядом с ним император вообще не пострадал, как будто его и не было.
По всей видимости, у террористов было негласное правило, ни в коем случае не трогать Николая Второго. Потому что, именно в его правление в революционных партиях резко увеличилось число боевых террористических фракций. Им жилось настолько вольготно, что они делали всё что хотели, заливая улицы и площади городов кровью русских министров и генералов. И управы на них не было почти никакой.
В этой ситуации бездействия, когда власть никак не реагировала на терроризм и революционные проявления, многие чиновники на местах также предпочитали ничего не делать и никого не трогать, чтобы сохранить свою жизнь во время массового террора в стране. Пользуясь безнаказанностью, революционные деятели проникли не только в коллективы промышленных предприятий, но также в армию и особенно на флот. Единственно, кто им не поддавался, это крестьянство, жившее своей жизнью и укладом.
Вооружённый мятеж на броненосце "Потёмкин"
Причиной восстания матросов на броненосце «Потёмкин» стала бытовая проблема, переросшая в вооружённый мятеж и расправу над офицерами. То, что конфликт между офицерами и определённой группой матросов назревал давно говорит тот факт, что, завладев оружием, взбунтовавшиеся матросы первыми применили его против своих командиров.
Артиллерийский квартирмейстер, унтер-офицер Вакуленчук Григорий Никитич (1877 — 1905) не был просто матросом, а имел «старшинские» лычки (старшина 2-й статьи) и был приписан к артиллерийской части, значит смог выслужиться к своим 28 годам. Общение с революционно настроенными рабочими во время постройки броненосца сделало из него заговорщика и главного предводителя восстания на корабле, в паре с матросом Матюшенко Афанасием Николаевичем (1879 — 1907).
Завладев оружием, Вакуленчук выстрелил в своего непосредственного командира, старшего артиллерийского офицера, лейтенанта Неупокоева Леонида Константиновича (1875 — 1905), тем самым дал сигнал к стихийному бунту на корабле. А тухлое мясо в борще стало лишь поводом для недовольства.
В завязавшейся перестрелке между караулом, которым командовал старший офицер броненосца, капитан 2-го ранга Гиляровский Ипполит Иванович (1865 — 1905), и восставшими матросами был тяжело ранен Вакуленчук, свалившийся при этом за борт. В этой перестрелке погиб и Гиляровский. Командир корабля Голиков Евгений Николаевич (1854 — 1905) к тому времени самоустранился от командования кораблём и искал убежища в адмиральской каюте.
Капитан 1-го ранга Голиков Е. Н., которому государство доверило новейший и самый мощный броненосец на флоте, не придумал ничего лучшего, как сделал несколько попыток уничтожить свой корабль путём взрыва снарядного погреба либо открытия кингстонов. Посланные им исполнители были задержаны восставшими, не захотевшими погибать вместе с кораблём.
Пролившие кровь своих товарищей взбунтовавшиеся матросы бегали по кораблю и творили самосуд над теми, к кому испытывали неприязнь во время службы. Многие молодые матросы, с перепугу, попрыгали за борт, вслед за спасавшимися от расправы офицерами. Досталось и им, так как восставшие стреляли также по тем, кто был за бортом, считая их противниками мятежа.
Найдя место убежища командира корабля бунтовщики стали ломать дверь каюты, чтобы учинить расправу и над ним. Голиков больше не командовал своим кораблём, а решил спасаться с него бегством. Раздевшись до нижнего белья он собрался вылезти наружу через иллюминатор и спасаться вплавь. Когда стали ломать дверь, Голиков вышел к восставшим в том виде, в каком был, в исподнем.
Чувство ненависти у восставших к своему командиру сменилось презрением, наблюдая его жалкий вид. Решено было застрелить такого командира без суда и следствия, что и было сделано без промедления. Затем, тело командира с множественными пулевыми ранениями было выброшено за борт.
После того, как с ненавистными командирами было покончено, а те, кто уцелел, были арестованы, на броненосце был сварен новый обед, в ходе которого восставшие стали думать, что им делать дальше.
Можно ли было предотвратить такое развитие событий?
Несвежее мясо на Черноморском флоте, особенно в летнюю жару, было явлением не редким, так как холодильных камер в то время ещё не существовало. Матросы это понимали и потому особых претензий на этот счёт не выказывали. Судовые коки умели «колдовать» над таким мясом и готовить из него вполне сносную пищу.
Учитывая специфику службы на флоте, морской паёк был питательным и стоил вдвое дороже солдатского. Матросам на завтрак подавали белый хлеб с маслом, что в сухопутной армии того времени было немыслимо. По возможности, матросов старались кормить свежим мясом, а не консервами, добавляя в рацион свежую зелень и овощи.
В дальнем походе, вдали от берега, матросов кормили тем, что можно было держать на корабле. Броненосец «Потёмкин» имел автономность по продовольствию 60 суток. Но, молодые матросы, никогда не ходившие в море надолго, этого не знали, потому доверились своим старшим товарищам, спровоцировавшим бунт на этой почве.
Командир корабля, зная обстоятельства дальних походов, потому как в них участвовал и тоже питался тем, что в наличии, всё же отправил своих артельщиков для закупки свежего продовольствия в Одессу, хотя в походе мог дать команду кормить консервами или солониной. Разве это не было заботой о питании своей команды?
В Одессе закупщиков провизии ждал определённый форс-мажор. Из-за проводимой в городе всеобщей стачки, продовольственные рынки работали не так активно, как обычно, потому завоза свежих продуктов в течение двух-трёх дней не было. Из-за этого закупщики продовольствия приобрели то, что было в наличии, 28 пудов (450 кг) лежалой говядины, муку, зелень и овощи.
По прибытии закупщиков на броненосец, приёмщики продуктов, видя что мясо уже с душком, половину отправили в котёл на термическую обработку, а другую половину вывесили для просушки. При этом коки (повара) делали привычную для себя работу, какую всегда выполняли в подобной ситуации. Напомним, что на дворе был июнь месяц и тёплое Чёрное море за бортом.
На флоте в обязанности квартирмейстеров входил также и контроль за готовностью пищи и её распределением. Возможно то, что квартирмейстер Вакуленчук воспользовался ситуацией, увидя оставшееся мясо на просушке, ведь с подобным не раз сталкивался раньше и прекрасно понимал, что это означает. Он и объявил через своих подельников матросам о том, что борщ не качественный, а мясо тухлое. Тем самым был инициирован отказ принимать пищу всей командой.
На флоте сложилась такая традиция, что офицерам, в отличие от остальной команды, пищу готовят в отдельном котле. Но качество приготовленной пищи всегда проверяется доктором и вахтенным офицером. Отказ от приёма пищи всей командой — это серьёзное происшествие, которое требует соответствующего разбора. Заговорщики это знали и потому спровоцировали подобную ситуацию, тем более, что повод для этого действительно был.
Командир корабля, не раз сталкивавшийся с таким состоянием продуктов, не придал этому никакого значения, но назначил общее построение для того, чтобы разобраться в том, почему команда отказалась есть борщ. Голиков должен был понимать, что в той ситуации, какова была в стране, на его корабле могли оказаться революционно настроенные матросы и обычные смутьяны.
Как командир, Голиков обязан был разобраться в причинах произошедшего и наказать виновных, дабы не повторялось подобное впредь. Претензии матросов к качеству приготовленного обеда были справедливыми, но командир на это не отреагировал, а наоборот, назвал всех бунтовщиками и пригрозил расправой.
Мог ли командир броненосца Голиков предотвратить бунт? Не только мог, но и обязан был это сделать, потому как в его ведении было не торговое судно, а боевой корабль, построенный в сложные времена для защиты Отечества. Какую пользу Отечеству он принёс, потеряв корабль на ровном месте, в мирное время, на учебных стрельбах, пытаясь сбежать с него в кальсонах?
Вопрос мог быть решён в течение 20 минут. Прежде всего, необходимо было переманить на свою сторону большую часть матросов (которых было почти восемь сотен), отделив их от бунтовщиков, насчитывавших не более 70 человек. Как это можно было сделать?
Причиной возмущения был борщ, сваренный из несвежего мяса. Нужно было приказать вынести на палубу стол для командира и бачок с тем самым борщом. Если бы, на глазах у всего экипажа, командир отведал этот борщ, то большинство матросов поняли бы, что их обманули и вспомнили про данную ими присягу, а зачинщиков выдали бы караулу, который взял бы их под арест.
Если бы действительно обед был не съедобным, командир корабля лично бы в этом убедился и принял соответствующие меры. Корабль оставался бы управляемым и верным своему предназначению, а не превратился бы во всеобщую угрозу окружающим. Но ничего этого не было сделано.
С людьми надо было разговаривать. Ведь, пообщайся Николай Второй со своими подданными 9 января 1905 года; выйди он тогда к народу, скажи своё монаршее слово; согрей души сомневающихся, укрепи веру в свою власть; и такого масштаба революции можно было бы избежать.
Однако, Государю-императору было не до этого. Он был занят проблемами своей собственной семьи, болезнью сына, возможно ещё чем-то, но только не своими монаршими обязанностями. 170 миллионов подданных Российской империи были предоставлены сами себе. А Царь-батюшка от них отмахнулся, расстреляв мирную демонстрацию в Петербурге.
Чиновники, не получая указаний сверху, действовали на свой страх и риск. А многие вообще, по примеру царя, самоустранились, давая возможность ситуации развиваться самой по себе.
Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Чухнин Г. П. понимал всю опасность бездействия. Поэтому он активно принимал меры противодействия, не задумываясь о собственной безопасности. Чухнин выступал перед людьми, как заправский оратор, простыми и доходчивыми словами объясняя ситуацию в стране. Его аудиторией стали не только матросские экипажи, но и портовые работники, рабочие фабрик и заводов, находящиеся в ведении адмиралтейства.
Адмирал лично проводил проправительственную агитацию, давал указания на широкое освящение своих действий в местной печати. Он боролся с революционерами их же оружием.
Поступи командир броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» как его непосредственный начальник, командующий Черноморским флотом, разберись в сложной ситуации, бунта на корабле можно было бы избежать. Но Голиков поступил иначе, как его государь-император, пустив ситуацию на самотёк, за что и поплатился головой сам, и создал угрозу для черноморских портовых городов.
С какой целью был поднят красный флаг
В «Своде сигналов Русского императорского флота» есть сигнал, который называется «Наш». Это прямоугольный флаг красного цвета с треугольным вырезом. Этот сигнал означает: «Веду артиллерийский огонь или стрельбу».

Но прежде, возникает вопрос, из чего на броненосце был приготовлен второй обед, после расправы над офицерами? Уж не из второй ли части той злополучной говядины, из-за которой были убиты несколько офицеров и матросов, включая командира? Ведь другого продовольствия на корабле не было. Иначе, зачем тогда понадобилось «Потёмкину» идти в Одессу, ближайший порт?
Подняв восстание на корабле, взбунтовавшаяся команда броненосца не знала, что им делать дальше. Они понимали, что безнаказанным это не останется, возможно придётся с оружием в руках бороться уже за свои жизни, ведя бой с Черноморской эскадрой, верной присяге. Восставшие матросы на «Потёмкине» отдавали себе отчёт в том, что попали в безвыходную ситуацию, из которой хотелось бы выбраться живыми.
В преддверии морского боя с кораблями Черноморского флота, броненосец «Потёмкин» под Андреевским флагом направился в Одессу, чтобы пополнить запасы угля, воды и продовольствия. А дальше, видно будет. По всей видимости, предусмотренный дальним походом 60-ти суточный запас продовольствия на броненосце не создавался, ввиду учебных стрельб и жаркой июньской погоды.
Мятежный броненосец появился на одесском рейде как раз в разгар всеобщей стачки рабочих, которая охватила весь город. Команда броненосца преследовала в Одессе две цели: найти и пополнить запасы угля и продовольствия; а также провести похороны своего «главаря» Вакуленчука, который к вечеру первого дня мятежа скончался в корабельном лазарете. Других требований, тем более революционного характера, команда броненосца не предъявляла.
На второй день восстания, 15 (28) июня, тело Вакуленчука было переправлено в Одесский порт, где была выставлена палатка и караул. Возле палатки был организован стихийный митинг. Одесские социал-демократы и революционеры решили воспользоваться ситуацией и предложили «потёмковцам» высадить десант, чтобы захватить власть в городе.
Но на броненосце решили в это не ввязываться, так как ожидали атаки с моря и собирались побыстрее покинуть Одессу. Не приняли восставшие и делегацию портового начальства, прокуратуры и жандармерии, которые на лодке подплыли к «якобы» русскому военному кораблю, чтобы прояснить ситуацию. В ответ мятежники потребовали от портовых властей дать им уголь и продовольствие, в противном случае «Потёмкин» пообещал открыть по городу огонь из корабельной артиллерии.
Для показа серьёзности своих намерений на броненосце был поднят сигнал «Наш». Этот сигнал был воспринят местными ротозеями как революционный красный флаг. Но те, кто разбирался в сигналах, от греха подальше, выделили «Потёмкину» всё, что он просил. При этом порт стали покидать жившие там зажиточные горожане, купцы и лавочники. Покинула порт и полиция, оставив его на произвол судьбы. Вскоре там начались поджоги и погромы.
На третий день восстания 16 (29) июня, с разрешения властей, были организованы торжественные похороны Вакуленчука на городском кладбище, куда отправилась траурная процессия из порта. На броненосце вновь был поднят сигнал «Наш». Неожиданно для всех, с корабля были произведены три «траурных» холостых выстрела. Но, затем, по городу было выпущено два боевых снаряда из 6-ти дюймового орудия (152-мм).
В результате обстрела города корабельной артиллерией были повреждены два дома в центре и на окраине Одессы. К счастью, никто из горожан не пострадал. В последствии, было принято, что восставшие стреляли по правительственным зданиям Одессы. В фильме «Броненосец «Потёмкин»» зафиксирован и этот факт, когда матросы ведут огонь по городу. Там, правда, снаряд разрывается не в жилом доме, как было на самом деле, а сносит кованные ворота с двуглавым орлом.
Кто мог наводить корабельную артиллерию броненосца, остаётся загадкой. Ведь старший артиллерийский офицер броненосца был застрелен в первый день мятежа. Умер и другой специалист в артиллерии, Вакуленчук. Скорее всего, огонь открыли матросы орудийных расчётов наобум, те, которых должны были обучить артиллерийской стрельбе на Тендровской косе.
И, возможно, корабельных комендоров чему-то научили бы, если бы не тот злополучный борщ. Теоретическая подготовка у них конечно же была, а вот свои первые артиллерийские стрельбы «революционный» броненосец «Потёмкин» произвёл по жилым кварталам города Одессы. Можно себе представить, что было бы, если бы «потёмкинцы» решились на высадку десанта и поддержали бы его огнём корабельной артиллерии.
На броненосце были установлены четыре 12-ти дюймовых орудия (305-мм) в двух башнях с массой снаряда 332 кг, а также 16 шестидюймовых пушек (152-мм) с массой снаряда около 40 кг. Жителям Одессы в этой ситуации стало бы совсем не сладко, но кто о них думал тогда на броненосце.
На таком варианте развития событий настаивал Владимир Ильич Ленин, находившийся в Цюрихе (Швейцария) и узнавший о восстании на броненосце «Потёмкин» из газет. Он немедленно снарядил своего посланника, большевика Васильева-Южина М. И. в Одессу, чтобы тот прибыл на броненосец и действовал в соответствии с инструкциями:
«Задания очень серьёзные. Вам известно, что броненосец «Потёмкин» находится в Одессе. Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее на нём восстание. Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных сил одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян.»
© Гусляров Е. Н. Ленин в жизни
Ленинский курьер опоздал, к моменту его прибытия в Одессу, «Потёмкина» там уже не было, это спасло жизни многим одесситам. Броненосец курсировал по всему Чёрному морю, уходя от охотившихся на него кораблей Черноморского флота. «Потёмкин» заходил в российские и румынские порты с одной лишь целью, для пополнения запасов угля и продовольствия.
Дошло до того, что мятежники стали захватывать различные транспорты с углём, когда получали отказ от властей. Придя 22 июня (5 июля) в Феодосию, мятежники потребовали от местных властей пополнения запасов.
В 4 часа пополудни портовым судном «Запорожец» на «Потёмкин» было доставлено: четыре живых быка, 200 пудов муки, 40 пудов хлеба, 40 пудов мяса, 30 пудов капусты, 30 вёдер вина. В доставке угля и воды было отказано ввиду строгого запрета на то начальника гарнизона Феодосии.
23 июня (6 июля), в 1 час ночи городским властям был предъявлен ультиматум: немедленно обеспечить броненосец углём, в противном случае, в 4 часа утра «Потёмкин» начинает артиллерийский обстрел Феодосии. Город был объявлен на военном положении, жителям предложили покинуть свои дома и укрываться за городом.
Потёмкинцы, по примеру своего мародёрства в Одессе, решили самостоятельно завладеть баржей с углём, для чего был направлен катер с командой к причалу Феодосийского порта. Но, находящиеся в засаде солдаты открыли огонь по бунтовщикам, сорвав их попытку захвата баржи с углём.
Видя упорство местных властей и их неподчинение требованиям восставших, на борту броненосца начались волнения. Часть команды, матросы во главе с Матюшенко, требовала наказать горожан и обстрелять город из орудий, другая же часть, состоящая из унте-офицеров, всё же помнила ещё, что Феодосия русский город, а они русские моряки и потому противилась обстрелу. На мачте «Потёмкина» несколько раз то поднимался, то опускался красный флаг (сигнал «Наш»), в зависимости от того, какая партия брала верх.
В итоге, феодосийцам повезло, на мятежном броненосце победило благоразумие и обстрела города не последовало. «Потёмкин» оставил город в покое и направился в сторону Новороссийска, чтобы показать своё направление движения. Уйдя за горизонт, броненосец «Потёмкин» взял курс на румынскую Констанцу.
Придя в Констанцу, мятежники договорились с румынскими властями о том, что их не будут преследовать и оставили броненосец с теми членами экипажа, кто не захотел его покинуть, а сами собрались «дезертировать» (таково было условие румынских властей) с корабля в Румынию. 25 июня (8 июля) румынскими властями на броненосце был спущен Андреевский флаг и поднят румынский. После этого команде было разрешено сойти на берег.
На каждом корабле Русского императорского флота находился денежный ящик, в котором содержалось жалование всего экипажа, а также деньги (как российские рубли, так и валюта), предназначенные для закупки угля, воды и продовольствия в иностранных портах.
Один из зачинщиков мятежа, матрос Матюшенко А. Н., добравшийся до корабельной кассы, раздал деньги матросам, сошедшим на румынский берег. А затем сам отправился колесить по Европе и Америке до тех пор, пока не решил вернуться в Россию. Сделал он это нелегально, по поддельному паспорту, в 1907 году.
26 июня (9 июля) в Констанцу прибыла русская эскадра из Севастополя. На броненосец были доставлены 10 офицеров и 200 матросов. Произошла смена караулов. На «Потёмкине» вновь был поднят Андреевский флаг; после чего, спустя два дня, броненосец был отбуксирован в Севастополь. На том его эпопея с поднятиями красного флага закончилась.
Заключение
Первая русская революция, вспыхнувшая в Российской империи в 1905 году, на фоне проигрыша Русско-японской войны, подстегнула разгул терроризма и революционных движений. Эта революция затронула и Черноморский флот. Матросские волнения были на многих кораблях, однако их удавалось сдерживать и не доводить дело до крайности. Большую роль в сдерживании революционных проявлений на флоте сыграл командующий Черноморским флотом вице-адмирал Чухнин Г. П.
То, что произошло на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический» вышло за рамки происходящих тогда процессов. Несмотря на то, что два главных зачинщика бунта на корабле, унтер-офицер Вакуленчук Г. Н. и матрос Матюшенко А. Н. были активными революционерами, заранее готовившими мятеж на броненосце, большинство команды корабля их чаяния не разделяли.
Когда бывший главарь мятежа, Матюшенко А. Н., в июне 1907 года по поддельному паспорту и с грузом бомб для проведения террористических актов прибыл в Одессу, его уже ждали и установили за ним слежку. Он был арестован в Николаеве и доставлен в тюрьму. Один из сыщиков опознал в нём бунтаря-потёмкинца, после чего Матюшенко доставили в Севастополь и предали военно-полевому суду.
На следствии Матюшенко признал, что восстание на эскадре должно было произойти в море, затем корабли направлялись в Севастополь для захвата главной базы флота. «У нас было составлено расписание, кому из команды нужно было кого резать, если бы не борщ, то в ту же ночь мы зарезали всех офицеров и побросали за борт».
Подняв восстание на броненосце «Потёмкин», матрос Матюшенко А. Н. проявил высокую активность, он застрелил пятерых офицеров, включая командира, и в первый же день был избран председателем судового комитета. Матюшенко продвигал идею высадки десанта в Одессе для свержения власти в городе. Самовольный захват барж с углём и обстрел Одессы также были его рук дело. Если бы его идеи поддерживал весь состав судового комитета, то не сдобровать было бы не только Одессе, но и Феодосии.
Но ярых сторонников у Матюшенко было не много среди экипажа корабля. Потому большинство его идей не были поддержаны. Исходя из этого, находится под большим вопросом его высказывание о том, что «собирались перерезать всех офицеров и побросать за борт», а затем идти на Севастополь, поднимать всеобщее восстание. «Хотелки» бунтовщиков одно, а реальные действия другое. Поднять руку на офицера, значит изменить присяге. Вряд ли это получилось бы у заговорщиков Вакуленчука и Матюшенко.
Во время бунта на «Потёмкине» было убито семь офицеров из десяти: одного застрелил Вакуленчук и пятерых — Матюшенко, ещё один погиб в перестрелке. Когда власть на броненосце была захвачена восставшими, ничто не мешало Матюшенко прирезать и выкинуть за борт оставшихся троих офицеров, ведь таков был его план. Но ему не дали этого сделать другие матросы. Поэтому, высказанные на следствии слова Матюшенко о «резне офицеров» вряд ли бы кто поддержал из команды.
Предводитель восстания матрос Матюшенко А. Н., несмотря на амнистию для «потёмкинцев», военно-полевым судом был приговорён к смертной казни и повешен во дворе Севастопольской тюрьмы в октябре 1907 года.
Вина за бунт на броненосце «Потёмкин», из-за борща, всецело лежит на его командире, капитане 1-го ранга Голикове Е. Н., который не смог удержать управление боевым кораблём в своих руках. Будь командир корабля на своём месте, никакие Вакуленчуки и Матюшенки не смогли бы ничего сделать.
Как не смогли ничего сделать поднявшие мятеж на крейсере «Очаков», в ноябре 1905 года. Этот мятеж, переросший в Севастопольское восстание, был быстро подавлен властями в течение нескольких дней. Крейсер «Очаков» был расстрелян кораблями Черноморского флота по приказу командующего вице-адмирала Чухнина Г. П., зачинщик мятежа лейтенант Шмидт П. П. был арестован, предан суду и расстрелян.
За срыв Севастопольского восстания революционеры объявили охоту на командующего Черноморским флотом. Для этой цели в Севастополь прибыл главный террорист, эсер Савенков Б. В., убивший к тому времени многих чиновников. На вице-адмирала Чухнина Г. П. было совершено несколько покушений. Одно из них достигло цели 28 июня (11 июля) 1906 года.
Сам же террорист Савенков, спустя какое-то время, после падения Российской империи, вошёл в состав Временного правительства и был товарищем военного министра Керенского А. Ф. — главы этого правительства Российской республики.
И напоследок: Красный флаг на мачте броненосца «Потёмкин» не имел никакого отношения к Знамени революции. Это был обычный сигнал террористов, собиравшихся обстреливать жилые кварталы мирных городов Одессы и Феодосии.